Талларрен Ле Лаэрте

Мириен Марсиль
Игрок: Adolf Flammann
Раса:	Старший Сильвант
Возраст:	Родился 20 число Месяца Юного Зерна в 273 году – 30 лет
Происхождение:	Вольный город Фарес, род Ле Лаэрте, старший сильвант
Род деятельности:	- Тарреньяно Корентен Бенуа Эрнано Ле Лаэрте (Полное официальное имя и фамилия). Тарреньяно Ле Лаэрте (Обычно используемое имя и фамилия). Таррен (Сокращение имени для близких и друзей в неформальном общении). Буревестник (прозвище данное во время службы). Баронет.
Вероисповедание:	Манифист. К Огнепоклонникам и Солнцепоклонникам относится с разумной осторожностью.
Мировоззрение:	Мировоззрение качается от законопослушно-нейтрального до законопослушно-злого, из-за личных моральных принципов и дилемм. А также пересмотра многих вещей в жизни после вскрытия правды о старшем брате.

Тарреньяно Корентен Бенуа Эрнано Ле Лаэрте (Полное официальное имя и фамилия). Тарреньяно Ле Лаэрте (Обычно используемое имя и фамилия). Таррен (Сокращение имени для близких и друзей в неформальном общении). Буревестник (прозвище данное во время службы). Баронет.

Внешность

Как и все старшие сильванты Тарреньяно высок и строен. При росте в 185 см он имеет вес всего лишь 70 килограмм. Телосложение стройное, подтянутое, обусловленное годами службы и регулярными тренировками. На груди и спине имеются несколько небольших шрамов, полученных в ходе битвы на палубе.
Глаза имеют светло-голубой, практически ледяной, оттенок. Его взгляд обычно тяжелый, уставший. Пронизывающий холодным спокойствием, с долей изучения и оценки. Практически всегда имеет темные круги под глазами, а веки часто багрового оттенка из-за усталости и напряжения, или от выпитого вина.

Лицо имеет изящные, утонченные черты. Которые лишь подчеркивают выделяющиеся скулы, прямой нос, тонкие губы, острый подбородок, худые щеки, и светлые брови. Выражение лица, как правило, спокойное, задумчивое, хмурое, если не сказать скорбное. Однако по его лицу легко понять, если Тарреньяно чем-либо смущен, или возмущен – из-за тонкой кожи его щеки и уши быстро и насыщенно краснеют.
Слегка завивающиеся на концах волосы, доходящие до лопаток, светлый блондин. Часть из них собрана в несложной прическу, либо хвост, подвязанный синей лентой. Несколько прядей свободно спадают на лицо, обрамляя его по бокам, либо убираются за уши.

Тарреньяно всегда держится, как и положено аристократу, пусть и мелкому – прямо, и с достоинством. Его движения точны, легки, столь изящны, как и он сам. Хотя его походка и выправка также выдают в нем не только аристократа. Ходит он, как правило, достаточно быстро, широкими четкими шагами, далеко не всегда заботясь о том, насколько хорошо при этом слышно его поступь.
Обладает приятным, низким тембром, но не басом. В разговоре его голос бархатный, негромкий, с небольшой хрипотцой. Но при необходимости бархат превращается в ледяную сталь, без намека на милосердие. В редкие моменты радости он может проявить искренность, позволяя услышать и более звонкий тон своего смеха. Однако он способен и на высокий тон, при пении.

Характер

Будучи сыном аристократов, Тарреньяно воспитан в строгости, дисциплине, четком следовании этикету и манерам. Приучен в общении всегда быть вежливым, галантным, и не позволять себе лишнего. Если он и грубит, или откровенно ругает кого-либо, то непременно подбирает витиеватые выражения. Но назвать кого-либо дураком, ослом и подобными эпитетами, все же, может. Сугубо в тесной, доверенной компании лучших друзей, но чаще в компании лишь самого себя. Выскажет все в лицо объекту раздражения только если его откровенно взбесить и довести, после чего будет готов не просто схватиться за рукоять шпаги, но и обнажить ее. Выпив, становится более расслабленным, откровенным, способен открыто проявить дерзость и позволить себе показать, пусть и небольшую, часть своих эмоций.
Довольно часто погружается в собственные размышления, порой даже вслух. Склонен к философским рассуждениям на тему богов, веры, и мироустройства в целом. Меланхолик, реалист.
Не против завести светский разговор о той или иной вере, ее ритуалах, молитвах, и приверженцах этой веры. К манифизму относится без излишнего фанатизма, считая его ненужной крайностью, которую Свет вряд ли ценит в той мере, как думают люди.
Он не станет пытаться переубеждать исповедующих иную точку зрения, решив для себя, что разные народы и государства просто иначе трактуют и объясняют божественные явления. Но в силу времени, собственных традиций, предубеждений, и тому подобном, не желают приходить к общему мнению. Не пренебрегает Светом, покровительством лун, и некоторой долей суеверия. Стараясь следовать за Светом и его знаками, правда, зачастую так, как воспринимает и толкует их сам.

Временами бывает грубым, прямолинейным, а порой и жестоким, но лишь потому, что на самом деле сильно переживает о чем-либо. Однако, если узнать его достаточно близко, способен проявить себя как отличный друг, верный товарищ, и даже как нежный романтик. Тем не менее он остается прагматичным и мстительным.
К окружающим относится с должной настороженностью, по крайней мере пока они сами не сделают что-либо, что сможет изменить мнение Тарреньяно в лучшую или худшую сторону.
Начитан, любознателен, любопытен, и целеустремлен. Старается вести дневник и вписывать туда не только свои мысли, но и записывать те знания и информацию, которые кажутся ему полезными, делать небольшие зарисовки для демонстрации и более точного описания, например растений.
Имеет чувство справедливости, которое время от времени обостряется, а также собственное понятие о чести, однако далеко не факт, что оно схоже с общепринятым. В наличии пристрастие к хорошему вину, появившееся у него вследствие трагичной утраты родичей. Старается не принимать необдуманных решений или делать поспешных выводов, однако не застрахован от этого, и не способен круглый год быть хладнокровным внешне и внутренне, время от времени давая себе возможность отдохнуть, расслабиться, и выплеснуть свои эмоции различными способами. Будь то тренировка с клинками, арсией, чтение книги с бокалом вина, игра на флейте для самого себя, игра в карты, или импульсивное влезание в какую-нибудь авантюру. После предательства брата твердо решил найти себе новое место для спокойной и комфортной жизни. Даже если это место придется вырывать зубами – он готов пойти на это. Ради сохранения знаний, накопленных другими арсистами его семьи, преумножения этих знаний, собственной безбедной жизни, восстановления своего статуса аристократа в обществе, и, возможно, даже продвижения по аристократической лестнице.

Крайне не любит холод и дождливую погоду. По тому во время сезонных штормов и заморозков всегда предпочитал оставаться дома у теплого камина, по возможности, разумеется. А будучи во флоте искренне ненавидел дурную погоду, ведь из-за нее часто промокал и промерзал до костей, после чего, с незавидной регулярностью, заболевал.
Тем не менее бескрайние воды он по-прежнему любит, за запах ветра, идущего с моря, за шум волн, и умиротворяющее спокойствие бесконечно далекого горизонта в хорошую погоду.

Характеристики

Физическая сила:

Сила – 5
Крепость – 5
Выносливость – 7

Ловкость:

Реакция – 6
Подвижность – 6
Гибкость – 7

Интеллект:

Сила Воли – 7
Концентрация – 8
Эрудиция – 7

Удача – 5
Магический потенциал – 6
Меры крови – 41

Общее количество очков – 69

Навыки

Боевые:

Колюще-рубящее оружие – Специалист (Шпаги, мечи)
Колюще-режущее оружие – Специалист (Даги, кинжалы)
Кулачный бой – Новичок (стиль Рассвет)

Магические:

Арсия – Специалист (Воздух – специалист, огонь – ученик, вода – новичок)

Бытовые:

Верховая езда – Ученик
Зельеварение – Специалист
Травничество – Ученик
Знание языков и обычаев – Новичок (Хорошо пишет и читает на арамейском)
Медицина – Специалист

Прочие:

Амбидекстр
Игра на флейте – Специалист
Пение – Специалист
Танцы – Специалист
Судоходство – Специалист
Плавание – Ученик

Имущество

Биография

Барон Лювель Ле Лаэрте – аристократ, прибывший на Фарес из Пирейского королевства. Его вынудили покинуть родовое имение по факту рождения старшим сильвантом. А в семье Эрнано факторумы были, мягко говоря, не в почете. По наступлению совершеннолетия он был выслан подальше, получив в качестве имущества солидную сумму денег. Это была компенсация при условии того, что Лювель не вернётся и не будет претендовать на наследство. На их часть он выкупил в собственное пользование корабль и нанял команду. Тут ему помогли многие годы жизни у моря и полученное образование. По воле случая, в портовой канцелярии, радуясь приобретению и распоряжаясь о загрузке судна всем необходимым, новоиспеченный капитан познакомился с торговцем. Тот спешил найти судно для срочной отправки на Фарес партии груза, так как на прошлом судне была обнаружена поздно замеченная поломка, из-за которой корабль не мог покинуть порт до починки. Лаэрте не отказал в помощи, а за одним решил проблему выбора места, куда он отправится, по тому как только все вопросы и бумаги были согласованы, а перенос грузов был закончен — корабль отправился в свой первый торговый рейс.

Фарес оказался для Лювеля глотком свежего воздуха и возможностью начать новую жизнь, выстраивая ее так, как захочет он сам. Аристократ быстро прижился на острове, обзавелся работой, которой было достаточно для его корабля и команды, авторитетом среди местной знати, и даже любовью. В итоге Ле Лаэрте вошел в род Эрнано, который, происходя из Пылающего королевства, за множество поколений уже неплохо обжился на Фаресе. В их владениях был небольшой торговый флот, в который как раз и нанялся Лювель, корабли сопровождения для караванов, и семейное поместье за пределами города. Женившись на дочери своего работодателя, Лаэрте не только обрел свою любовь, но и смог заключить неплохую сделку, укрепив свой быт и статус Лаэрте среди знатных домов Фареса, войдя в дом Соберано. К нему же принадлежала семья того самого торговца, который оказался в ней не последним человеком, будучи арсийцем.

0 - 6 лет

В союзе Лювеля и его жены родились двое сыновей, с разницей в два года. Старший Маурео и младший Тарреньяно. Поначалу несмотря на то, что старший брат был рожден человеком, а младший факторумом, отец старался давать им примерно одинаковую нагрузку в тренировках и обучении. Но происхождение Таррена напоминало о себе не только внешним видом, но и слабым здоровьем. По тому часто обоим родителям приходилось уделять младшему больше времени и внимания. Маурео, конечно же, это не нравилось, и он часто ревновал.
В возрасте шести лет у Тарреньяно впервые был обнаружен пробудившийся дар к арсии. Обнаружил способности юного арсийца его дед. В этом ему помогла семейная реликвия. Семья была рада такому открытию, но вместе с тем и обеспокоена будущим сына. Ставшим уже четвертым арсистом в роду. Прошлыми были его дед и еще два предка по его линии. По тому дар было решено скрывать от широкой общественности и даже старшего брата так долго, насколько это возможно.

6 – 18 лет

Семейная майоратная традиция подразумевала, что всё наследство перейдёт к старшему сыну. Тарреньяно же рос и взрослел в тени старшего брата. Они многократно сталкивались в тренировочных боях и в дуэлях на фоне личных конфликтов. Старший, как правило, одерживал верх над более слабым факторумом.
Таррен получал образование на дому по причине своего ослабленного здоровья, обучался фехтованию у отца вместе со старшим братом. Учился игре на флейте в качестве хобби. Время от времени выбирался на конную охоту на Арамее, сопровождая отца со старшим братом в деловых поездках. Большую часть свободного времени проводил обособленно. В тайне от брата и общества обучался арсии у деда.
Раннее обнаружение дара к арсии и учитель в лице родного дедушки позволили Таррену овладеть магическим искусством уже в юношестве, а разностороннее развитие привило ему любовь к искусству и науке. Однако перед ним все еще стоял выбор дальнейшего жизненного пути. Применять арсию постоянно и открыто он не мог, а занятия наукой и искусством, пусть не принесли бы ему больших доходов, но были приятны юному факторуму, и помогали развиваться умственно, что также способствовало успехам в арсии. Заодно они позволяли отвлечься и скрасить дни. Особенно те, что ему приходилось проводить на всевозможных светских вечерах, знакомясь с юными леди из других знатных домов. Для немногих посвященных в тайну семьи Лаэрте, четвертый арсист в роду был лакомым кусочком. Это позволило бы им не только укрепить свое положение в обществе, но и получить шанс на одаренное потомство.
И пусть сильванту были совершенно не интересны подобные связи, его больше интересовало пополнение семейной библиотеки, но выполнять долг перед семьей он был обязан. В конце концов Тарреньяно был женат по расчету на наиболее подходящей ему паре, подобранной из числа входивших в Дом семей. Что, впрочем, не помешало ему, все по тем же договорам между семьями, и парой «случайных» интрижек, обзавестись не только официальными потомками, но и несколькими бастардами.
Несмотря на то, что молодой арсист не был столь заинтересован в отношениях с новоиспеченной женой, будучи погруженным в изучение арсии и наук, он, все же, старался проявлять к ней нежные чувства и заботу, на сколько мог. Он не мог отрицать того, что ценил в ней эрудированность и умение поддержать интересный разговор.

18 – 23 года

По прошествию нескольких лет младшего Лаэрте, закономерно, вслед за старшим, отправили познавать все прелести службы на судне Фаресского флота. Служба на корабле была для юного сильванта тяжелым опытом. Постоянная качка на волнах, совершенно новое окружение, зачастую бывшее для него крайне неприятным, отвратительное на вкус питание — всё это не лучшим образом влияло на здоровье Тарреньяноа. Потому чаще всего он предпочитал проводить время в каюте с судовым врачом, помогая ему по мере сил, и другими младшими офицерами по необходимости. За несколько лет службы успел побывать на разных судах, пока не был отправлен на корабль его отца, где вновь столкнулся со старшим братом. На момент встречи Маурео успел достичь немалых успехов и продвинуться по служебной лестнице значительно выше болезного брата. Он был капитаном этого судна и это позволило ему с новыми силами начать понукать Таррена, под предлогом его закалки. Младший Лаэрте не мог ничем ответить на издевки, ведь это значило бы пререкание и оскорбление старшего по званию.
В такой и без того накаленной обстановке, в один из очередных рейсов произошло нападение на торговый корабль. В борьбе за собственную жизнь, и в том числе за груз, Тарреньяно был вынужден открыто применить свои навыки арсии. Этот отчаянный, с его стороны, поступок принес выжившей команде победу, значительно сократив потери, а Таррену почёт и уважение среди экипажа, да славу среди других офицеров и моряков. Корабль нападающих был затоплен, а попавшие под заклинания факторума люди погибали в муках. После пережитого Таррен до самого порта пролежал в каюте без сознания и приобрел несколько шрамов и славное прозвище Буревестник, а образы изуродованных его заклинаниями врагов до сих пор являются ему в кошмарах.
Маурео, собственными глазами узревший способности брата, затаил на него и всю родню еще более глубокую обиду. На брата за то, что заветные способности достались именно ему, а на родню за то, что не поставили его в известность, скрывая силу младшего в течение стольких лет. над Лаэрте.

23 – 30 лет

По возвращению домой Тарреньяно недолго радовался прежней жизни. Солнечные дни факторума омрачились болезнью деда, что быстро забирала у старика все силы. Он все больше начал говорить с внуком о семейных тайнах. В том числе о семейной реликвии арсистов, над разгадкой тайн которого дед бился всю свою жизнь, а до него другие два предка-арсиста из их рода. Узнав, что младшему в качестве наследства передадут некие «тайные сокровища» семьи, Маурео пришел в бешенство. Это стало последней каплей. Он не желал делиться даже малой частью того, что ему причиталось. Ему хватало и того, что Таррен, случайно или нет, но начал все больше перетягивать всеобщее внимание и обожание на себя после злополучной схватки. Маурео не хотел терять свое место в высшем обществе, отходя на второй план, погружаться в тень все более сияющего брата. Но сколько бы старший брат ни старался надавить на деда и отца, подначивать и настраивать родственников против младшего – Тарреньяно получил из рук умирающего старика загадочный серебряный медальон с крупным драгоценным камнем в середине, и его гербовый перстень.
После смерти одного из самых близких родственников Таррен почувствовал себя бессильным перед человеческой хрупкостью, и принял решение окончательно покинуть флот, чтобы с головой уйти в изучение медицины. Коря себя за то, что ничем не смог помочь любимому деду и учителю. Поступив в Фаресский университет, предварительно заручившись рекомендациями от знакомого со службы во флоте судового врача, Таррен усердно учился, познавая тайны природы организма. Вместе с медициной он изучал и травничество с зельеварением. Со временем его навыки и знания помогли ему обрести ещё больший авторитет в городе, к нему порой даже обращались люди из других Домов, по договорённостям с его собственным. Погруженный в учебу и исследования младший Лаэрте не замечал, как Маурео плетет за его спиной интриги, готовясь избавиться не только от ненавистного брата, но и поскорее получить наследство, окончательно став главой рода.

Вернувшись домой после одного из визитов на Арамею, Тарреньяно обнаруживает что и его отца внезапно застала болезнь. Хотя старый офицер и старался этого не показывать, будучи слишком гордым, списывая все на наследственность. Однако Таррен не желал оставлять состояние отца на самотек. Бессонными ночами сильвант старался найти средство, которое могло бы помочь поправить здоровье родителя, ухудшающееся день ото дня. Увы, его попытки найти лекарство оказались тщетны, отец умер, и Тарреньяно еще больше ушел в себя. Практически полностью перестав общаться с матерью, женой с детьми, и даже верным ему слугой — Жаком. Он на несколько недель заперся в кабинете, выходя оттуда лишь, чтобы принести из библиотеки новую стопку книг, или попытаться найти какие-либо записи в хранилище. Конечно, Жак помогал своему сеньору как мог, однако в кабинет Таррен никого не пускал, предпочитая не нарушать свою рабочую обстановку, максимально сосредотачиваясь на достижении своей цели. Обеспокоенные родственники не раз пытались достучаться до него, но так и не смогли образумить сильванта. Единственным их успехом в разговорах с ним оказалось согласие Тарреньяно на совместные трапезы. Хотя и этот уговор он время от времени нарушал, сильно опаздывая, или не приходя вовсе.
Время текло, как вода сквозь пальцы. В какой-то момент Тарреньяно показалось, что он нашел решение и возможное лекарство, что могло бы помочь почившим родичам. Только, вернувшись из своего затворничества факторум вновь встретился с тем, что так безжалостно забирало у него дорогих сердцу близких.

Из-за своей отстраненности арсист упустил момент, когда начала заболевать его жена, пусть она и старалась не беспокоить и без того отчаявшегося мужа своим состоянием. Именно в тот момент Таррен осознал, как слеп и глуп он был. Какую ошибку совершил, даже не осознавая этого. К сожалению, его попытки оказывались тщетны раз за разом. Отвары и лекарства, что он создавал не помогали, а состояние вверенной ему дочери знатного рода лишь ухудшалось. В конечном итоге Тарреньяно потерял и ее, став вдовцом с двумя совсем юными сыновьями. Еще какое-то время он старался держаться только ради них. Что, впрочем, не продлилось долго. Возможно, Таррен смог бы прийти в себя спустя пару лет, и даже женился бы второй раз, но все испортил один несчастный, как тогда казалось, случай. Конечно, он не сразу поверил, что оба его отпрыска могли разбиться, ныряя с берега в море. Ведь он знал и показывал им все безопасные места, где это можно было делать. Осознание реальности произошедшего пришло к Тарреньяно лишь когда он увидел тела. Да и те уже успели осквернить хищные обитатели глубин, которые были только рады такой нежданной закуске.

Убитый горем, убежденный в своей беспомощности, своем бессилии и бесполезности, младший Лаэрте попытался заглушить свои боль и страдания в вине. Он тайком посещал родовое захоронение под покровом ночи, беседуя сам с собой и глядя в ночное небо, возвращаясь домой лишь под утро изрядно выпившим. В чем ему помогал Жак, что старался находиться рядом в столь тяжелые для его сеньора дни.
В один из вечеров, который Таррен был вынужден провести дома из-за дождливой и холодной погоды, сильвант в поисках новой бутылки вина спустился в винный погреб. Там, в процессе поиска подходящего напитка, он случайно наткнулся на закатившуюся под полку склянку с редким ядом. Изрядно напрягши свой пьяный мозг, Тарреньяно смог выстроить ассоциации и связать факторы болезни, схожей у почивших членов семьи. Вернувшись в кабинет, Лаэрте, изрядно напугав задремавшего слугу, вновь открыл все свои записи, что вел в процессе создания лекарства, попутно наводя некоторый бардак. Но этим он лишь подтвердил свои подозрения. Сравнив симптомы, он наконец осознал, что все это время ошибочно искал не то и не там. Ему нужно было искать противоядие, а не лекарство.
Совершив неожиданное открытие Таррен, быстро собрался, не особо заботясь о том, чтобы привести себя в подлежащий приличный вид, выбежал во двор и оседлав коня опрометью кинулся в город. Слуге пришлось столь спешно следовать за арсистом, но его конь был не таким быстрым, отчего он несколько отстал по пути. Таррен же несся туда, где на одном из многочисленных светских мероприятий сегодня присутствовал его брат. Он спешил, чтобы прихваченные с собой копии его записей не размокли под усиливающимся дождем. Сильванту это показалось самым лучшим моментом, чтобы во всеуслышание объявить о коварстве и предательстве интригана, представить его перед судом за содеянное.
Взъерошенный и промокший под дождем Лаэрте буквально влетел в зал яростным ураганом, обратив на себя всё внимание окружающих. Никто не ожидал увидеть опустившегося до пьянства младшего брата Маурео на мероприятии. Тем более в его неподобающем виде. Он прокричал имя брата на весь зал, ища его взглядом в пышной толпе. А как только старший брат соизволил выйти и начать извиняться перед окружающими за непристойное поведение непутевого братца, Таррен взорвался. Он на повышенных тонах обвинил Маурео в отравлении родителей, предъявляя неполный пузырек с ядом и свои записи, где ярко подчеркнул всё необходимое и указывающее на его вину.

Но, к его большому разочарованию, в зале повисла гробовая тишина. Все взгляды были направлены на него. Кто-то смотрел с укором, кто-то с жалостью, а кто-то с презрением. После по залу эхом прокатился голос старшего Лаэрте. «Ты пьян, брат. Прекрати себя позорить! Я не хочу слушать твои пьяные бредни». Спокойствие и холод в голосе Маурео раздражали Тарреньяно все больше, как быка красная тряпка. Да, он был пьян не так давно, но сейчас был достаточно трезв, чтобы понимать, что делает и говорит.
Их словесная перепалка была недолгой. Старший брат попытался выволочь сильванта из зала, продолжая улыбаться знатным гостям и извиняться за то, что им пришлось наблюдать. Но Таррен не дал ему этого сделать. Он направил на брата шпагу, заставив весь зал удивленно заохать и напрячься. Он открыто вызывал брата на бой, не желая отступать и сдаваться просто так. Факторум хотел добиться справедливости.
Маурео лишь усмехнулся, потребовав доказательств от настойчивого родственника. Но после того, как Таррен предъявил свои записи в качестве доказательств, старший брат, готовый к подобному заранее, использовал его ход в свою пользу, удачно повернув все факты против самого арсиста. Терпение и сдержанность Таррена окончательно лопнули.

Разумеется, Маурео и прежде был лучше сильванта в фехтовании, но Тарреньяно был в отчаянии, он был зол на брата как никогда раньше. И многие в зале, перешептываясь, сходились во мнении, что младший Лаэрте не иначе как свихнулся. Или же совсем утопил всю свою благоразумность в вине. Несколько точных взмахов шпаг, звон скрещенных клинков, пропущенный удар, толчок, порез, взмах, тычок, подлая подножка. Таррен рухнул на холодный пол, видя, как старший брат заносит над ним клинок, и не будучи готовым к такой смерти, зажмурился.
Через секунду по залу прокатился еще более удивленный всеобщий вздох. В этот раз он был смешан с негодованием, шоком и осуждением. Сильвант приоткрыл глаза и обнаружил, что рефлекторно, для самозащиты, сотворил заклинание арсии, уведя шпагу брата в сторону. Но на секунду, взглянув на его лицо, осознал свою глупую ошибку. Скользкий змей воспользовался ситуацией против него, а Таррен попался в его ловушку как мышь в пасть гадюки. Разумеется, подобный трюк все собравшиеся сочли не иначе как за гнусный мухлеж.
Теперь пришла очередь Маурео вновь обвинять брата. И в этот момент Тарреньяно по-настоящему запаниковал. Он вскочил с пола и, подхватив свою шпагу, бегом кинулся прочь из зала, взлетел на коня и понесся галопом из города, забыв про разлетевшиеся по полу зала бумаги. Домой, не разбирая за разошедшимся дождем дороги, не слыша еле поспевающего за ним обеспокоенного Жака. Теперь родной дом казался ему чужим, опасным, неприветливым. Факторум осознавал, что теперь брат точно прикончит и его. А даже если и не убьет, то бросит гнить в темнице или еще где, за одним прибрав к рукам немногочисленные арсистские дневники и загадочную реликвию.

Из-за случившегося скандала Таррен был вынужден бежать с Фареса на материк, той же ночью, чтобы сохранить свою жизнь от посягнувшего на тайны и сокровища семьи брата.
В Пирейском Королевстве он попытался укрыться у родственников отца. Однако те также были не слишком рады видеть младшего родича отделившейся ветви, особенно с учётом того, что он был факторумом, как и его отец. Они позволили ему остановиться у себя на некоторое время, но отказали ему в какой-либо иной помощи.
В результате Тарреньяно принял решение отправиться на Майдах, как в самое, на данный момент, безопасное место в сложившейся ситуации. Но даже спокойно собрать припасы и отбыть на загадочный остров, не впутавшись в авантюру, сильвант не смог. Игры судьбы сначала столкнули его с наемниками, посланными Маурео по его следам, схватка с которыми стоила жизни Жаку. Не успев как следует попрощаться с тем, кто сопровождал его много лет, Тарреньяно продолжил свое бегство. Волей случая в пути он столкнулся с молодым демонидом, кровь которого Лаэрте посчитал неплохим способом подзаработать денег на новом месте. Да и какой-никакой слуга на первое время ему был нужен. Хотя он и не ожидал, что для этого сначала придется спасаться очередным бегством не только от «своего» хвоста, но и от преследователей демонида. Так или иначе, терять им обоим уже было нечего, кроме собственных жизней, а игра стоила свеч.